Потребление беременными витаминов и минералов как профилактика акушерских и перинатальных осложнений
Олина А.А.1, 2, 3, Садыкова Г.К.3
1. ФГБНУ «Научно-исследовательский институт акушерства, гинекологии и репродуктологии им. Д.О. Отта», СанктПетербург, Российская Федерация.
2. ФГБОУ ВО «Северо-Западный государственный медицинский университет им. И.И. Мечникова» Минздрава России, Санкт-Петербург, Российская Федерация.
3. ФГБОУ ВО «Пермский государственный медицинский университет им. акад. Е.А. Вагнера» Минздрава России, Пермь, Российская Федерация.
Резюме. Из-за физиологических изменений матери и развития плода во время беременности изменяется потребность в питательных веществах, увеличиваясь на 20–100%. При их дефиците повышается риск формирования репродуктивных нарушений и акушерских осложнений
Цель исследования. Провести оценку питания беременных в I триместре с целью выявления дефицита поступления витаминов и минералов.
Пациенты и методы. Фактическое питание во время беременности оценивали на основании анализа анкет 417 женщин в сроке гестации от 11 до 13 недель и 6 дней, обратившихся в Центр охраны семьи и репродукции Пермского государственного медицинского университета им. акад. Е.А.Вагнера. Средний возраст респонденток составил 27 ± 1,8 лет. На момент проведения исследования 79,6% пациенток принимали различные витаминно-минеральные комплексы, часть беременных принимала несколько видов поливитаминов одновременно. Питание оценивали путем анализа частоты потребления пищи весовым методом, высчитывали среднесуточные показатели на основе данных за 1 неделю. Полученные показатели сопоставляли с нормами физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации. Характеристику рациона определяли по выявлению дефицитов наиболее значимых для репродуктивной системы витаминов и минералов
Результаты. Полученные нами данные свидетельствуют об отсутствии всеобщего применения профилактических мероприятий как со стороны пациентов, так и со стороны врачей. В частности, обязательную дотацию препаратов йода и фолиевой кислоты во время беременности получали только 17,2% женщин. При подборе витаминно-минеральных комплексов не проводится оценка компонентного состава питания.
Заключение. Полученные нами данные свидетельствуют о необходимости изучения индивидуального уровня потребляемых витаминов и нутриентов в целях персонифицированного подбора препаратов и доз необходимых элементов. Комплексная оценка компонентного состава питания должна стать основой для составления индивидуального плана потребления витаминов, макро- и микроэлементов на этапе прегравидарной подготовки и беременности. При назначении комплексных препаратов необходимо принимать во внимание синергизм и антагонизм входящих в них компонентов.
Ключевые слова: прегравидарная подготовка, беременность, профилактика осложнений, витаминно-минеральные комплексы.
Неполноценное питание является ключевым фактором, способствующим ухудшению здоровья, особенно это касается женщин и детей, проживающих в странах с низким и средним уровнем дохода [1, 2]. Дефицитное состояние часто возникает в результате диет, а также при инфекционных и/или хронических заболеваниях, которые препятствуют нормальному усвоению питательных веществ [3, 4]. Недостаток потребления микронутриентов нередко усугубляется во время беременности из-за повышенной потребности в этот период [1]. При этом повышается риск формирования репродуктивных нарушений и акушерских осложнений [5–7], особенно у женщин с коротким интергенетическим интервалом [2]. Дефицит нутриентов во время гестации не только отрицательно сказывается на матери и плоде в период беременности, но и может проявляться даже через поколения. Вероятно, он может значительно изменить краткосрочные и долгосрочные последствия для здоровья и развития потомства, включая рост и когнитивные функции, а также сердечно-метаболические, легочные и иммунные функции [8, 9].
В мире существует несколько стратегий борьбы с недостаточностью питательных микроэлементов у женщин и детей. Общие стратегии включают диверсификацию рациона питания, биофортификацию основных культур, крупномасштабную, целенаправленную и домашнюю фортификацию [10]. Дополнительная дотация нутриентов является еще одной распространенной стратегией, часто используемой для краткосрочных профилактических мероприятий, нацеленных на конкретные группы населения, подверженные риску [4].
Из-за физиологических изменений матери и развития плода во время беременности изменяется потребность в питательных веществах, увеличиваясь на 20–100% [11–13]. В целях охраны здоровья матери и новорожденного ВОЗ рекомендует оценивать качество пищевого рациона всех женщин фертильного возраста на предмет недоедания и по необходимости назначать витаминно-минеральные комплексы (ВМК) [14]. В тех случаях, когда питание беременной женщины не является сбалансированным, добавки могут снизить риск различных осложнений беременности, таких как преэклампсия, гестационный диабет и задержка роста плода, что будет способствовать формированию здорового потомства [1, 2].
В Российской Федерации приняты нормативные документы, определяющие перечень необходимых нутриентов для приема во время беременности (клинический протокол «Нормальная беременность») [15] и в преконцепционный период (протокол ассоциации специалистов репродуктивной медицины «Прегравидарная подготовка 2.0») [16].
Цель исследования: провести оценку питания беременных в I триместре с целью выявления дефицита поступления витаминов и минералов.
Пациенты и методы
Фактическое питание во время беременности оценивали на основании анализа анкет 417 женщин в сроке гестации от 11 до 13 недель и 6 дней, обратившихся в Центр охраны семьи и репродукции Пермского государственного медицинского университета им. акад. Е.А.Вагнера. Все респонденты подписали информированное согласие на участие в исследовании. Питание оценивали путем анализа частоты потребления пищи весовым методом, высчитывали среднесуточные показатели на основе данных за 1 неделю. Полученные показатели сопоставляли с нормами физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации [17]. Характеристику рациона определяли по выявлению дефицита наиболее значимых для репродуктивной системы витаминов и минералов.
Результаты
Средний возраст респонденток составил 27 ± 1,8 лет. Большую часть исследуемой группы беременных составили женщины возрастной категории 18–30 лет (279 человек, 66,9%). Согласно литературным данным, как ранний репродуктивный возраст (до 18 лет), так и старший возраст являются более уязвимыми группами в аспекте риска развития акушерских осложнений [1, 2, 18]. Из когорты до 18 лет была включена только 1 девушка (0,2%). Старше 30 лет в нашем исследовании приняло участие 137 человек (32,9%). Из них в группу 31–35 лет вошли 97 женщин (20,5% от общего количества женщин), 35–40 лет – 37 (8,8%) и старше 40 лет – 3 (0,7%). Обратим внимание: старше 45 лет пациенток в исследование включено не было.
Особенности паритета могут явиться значимыми факторами риска акушерских осложнений. В нашем исследовании 3 беременности в анамнезе наблюдалось у каждой десятой женщины (41 человек, 9,8%), 4 и более – почти в 2 раза меньше (18 человек, 4,3%). При этом высоким паритетом анамнез характеризовался только у одной пациентки (0,2%). Почти каждая пятая женщина имела хотя бы один аборт (87 человек, 20,8%), не намного меньше пациенток (64 человека, 15,3%) – 2 и более аборта. Данный факт говорит, безусловно, о необходимости совершенствования программ консультирования населения по вопросам сохранения репродуктивного здоровья. Отметим, что у одной пациентки (0,2%) предыдущая беременность была прервана по медицинским показаниям по причине генетических аномалий, выявленных во время первого комплексного скрининга.
Курение является доказанным фактором риска акушерских осложнений [19, 20] и требует коррекции нутриентного статуса с целью нивелирования негативных эффектов на организм. Курение в анамнезе и/или в настоящее время отметили 60 пациенток (14,3%), из них 32 женщины (53,3%) продолжили курить во время беременности, в том числе 8 – одну и более пачек в день. Среди пациенток, отказавшихся от курения (28 человек, 46,7%), сделали этот шаг, только когда узнали о беременности, а значит, первые недели развития эмбриона протекали на фоне никотиновой интоксикации. Кроме того, среди всех женщин, участвовавших в исследовании, отмечена высокая распространенность пассивного курения: у 20,7% беременных курит супруг, у 25,3% – родители, у 20,1% – коллеги.
На момент проведения исследования часть пациенток принимали ВМК (332 человека, 79,6%). Из них поливитаминные комплексы использовали в 43,4% случаев (144 женщины), в том числе препараты, содержащие фолиевую кислоту и йод, – в 17,2% (57 человек), только фолиевую кислоту – в 27,7% (92 человека), только препараты йода – в 11,7% (39 человек) случаев.
Одним из необходимых компонентов в рационе беременной является фолиевая кислота (витамин В9 ) как мера профилактики внутриутробных пороков развития (ВПР) плода. При анализе рациона беременных оказалось, что в среднем беременные потребляли с продуктами питания 155,0 ± 0,52 мкг/сутки, т. е. ни одна женщина не получала достаточного для профилактики ВПР плода количества фолиевой кислоты, что подтверждает мнение мирового научного сообщества о необходимости обязательной дотации этого компонента во время беременности. Доза фолиевой кислоты, рекомендуемая для ежедневного приема беременной, составляет 400–800 мкг/сутки, так как при приеме именно этих доз поддерживается достаточная концентрация фолатов в эритроцитах у беременных (906 нмоль/л) [21]. В нашем исследовании фолиевую кислоту принимали 337 (80,8%) пациенток, среди них рекомендуемую дозу 400–800 мкг/сутки – 190 (56,4%), 1000 мкг – 97 (28,8%), 2000 мкг – 1 (0,3%), 5000 мкг – 14 (4,1%), 5400 мкг – 1 (0,3%) пациентка. 10 женщин (10,1%) принимали фолиевую кислоту в дозе менее 400 мкг/сутки; 2 женщины принимали поливитамины, не адаптированные для беременных, получая 50 и 70 мкг фолиевой кислоты в сутки.
Отметим, что часть беременных принимала несколько видов поливитаминов одновременно, провоцируя тем самым гипердозы фолиевой кислоты – более 5000 мкг/сутки (15 человек, 4,4%). Согласно клиническому протоколу «Прегравидарная подготовка 2.0» [16], дозу фолиевой кислоты в период преконцепции и I триместре беременности следует подбирать с учетом степени риска формирования фолатзависимых пороков развития плода [21, 22]. Рекомендованные суточные дозы фолатов составляют в группе низкого риска – 400 мкг/сутки, умеренного риска – до 1000 мкг/сутки, высокого риска – до 4000– 5000 мкг/сутки.
В нашем исследовании 51 (12,2%) пациентка имела высокий риск формирования фолатзависимых ВПР: ИМТ ≥ 30 у 26 (6,25%) пациенток, в том числе 2 женщины (0,5%) с ожирением III степени (ИМТ > 40); рождение в семье детей с ВПР (дефекты нервной трубки – ДНТ) – 1, сахарный диабет – 17, заболевания ЖКТ с синдромом мальабсорбции – 3, эпилепсия (с приемом вальпроевой кислоты) – 4 пациентки. Фолиевую кислоту в необходимой дозе 5000 мкг/сутки получала только одна пациентка с отягощенным анамнезом по рождению детей с ДНТ в семье. Важно отметить, что прием высоких доз фолиевой кислоты (≥ 4000 мкг/сутки), помимо снижения риска развития ВПР у плода, способен нивелировать негативные эффекты гомоцистеина на эндотелиальную функцию [22]. Ни одна из курящих пациенток не получала необходимой дозы фолиевой кислоты.
Средний уровень потребления с пищей йода беременными женщинами составил 70 мкг/сутки. При этом не было поправки на то, использовалась в пищу йодированная соль или нет; по умолчанию учитывалось, что потребляется только фортифицированная соль. При этом минимальное значение составило 12,6 мкг/сутки, максимальный уровень среднесуточного потребления с продуктами питания – 213,4 мкг/ сутки. Нормы потребления в нашей стране соответствуют международным и составляют 130–200 мкг/ сутки для женщин репродуктивного возраста и 200– 270 мкг/сутки – во время беременности [15, 17, 23]. Таким образом, ориентируясь на рекомендации для беременных, оказалось, что дефицитный по содержанию йода рацион наблюдался у 375 респондентов (90%) и только 10% (42 человека) потребляли достаточное количество йодосодержащих продуктов. При этом только половина респонденток (212 человек, 50,8%) принимали препараты йода, из них в дозировке 100 мг – 13 (6,1%), 150 мг – 70 (33%), 200 мг – 106 (50%), 250 мг – 12 (5,7%). Таким образом, только треть беременных (123 человека, 29,5%) получала достаточную для профилактики акушерских и перинатальных осложнений дозировку йода.
Учитывая невозможность полноценного поступления в организм D3 ввиду климатических условий в Пермском крае, важно было оценить поступление в организм D3 с продуктами питания. По нашим данным, средний уровень потребления среди беременных составил 2,2 ± 2,2 мкг/сутки, что ниже рекомендованного (2,5–13,5 мкг/сутки). Оказалось, что 78% респондентов недополучают этот важный компонент с пищей, при этом наибольшее значение составило 27,7 мкг/сутки, наименьшее – 0,016 мкг/сутки.
При применении неадекватных доз препарата D3 и продолжительном лечении высокими дозами может развиться острое или хроническое отравление [24]. По результатам нашего исследования пациенток, потребляющих с пищевыми продуктами чрезмерное количество D3 , не выявлено, что допускает возможность назначения только профилактических доз популяционно. Для решения вопроса о применении лечебных дозировок требуется проведение лабораторного подтверждения дефицитного состояния.
Потребление полиненасыщенных жирных кислот (ПНЖК) находилось в пределах физиологической нормы 5–14% от калорийности рациона у всех беременных, в среднем по выборке составило 20,0 г (6,7– 8,5% от калорийности). Отметим, что только 7 пациенток (1,7%) принимали дополнительно препараты, содержащие Омега-3- ПНЖК (дозировка 200–600 мг). Достаточное потребление Омега-3-ПНЖК женщиной снижает риск гестационной гипертензии и преэклампсии [25], а также позитивно влияет на развитие головного мозга плода [26] и когнитивные функции в постнатальном периоде [27]. Большой клинический интерес представляют данные, которые были опубликованы в Кокрейновском обзоре (2018), о том, что назначение Омега-3-ПНЖК в ранние сроки беременности снижает риск преждевременных родов и рождения маловесных детей [28].
Обсуждение
Несмотря на указанную в нормативных документах [15] обязательную дотацию препаратов йода и фолиевой кислоты во время беременности, только 17,2% женщин получали эту необходимую комбинацию препаратов, что можно расценить как негативную характеристику антенатального наблюдения.
Йод имеет принципиально важное значение для синтеза гормонов щитовидной железы и развития нервной системы плода. Потенциальными последствиями дефицита йода являются зоб, гипотиреоз, кретинизм и нарушение когнитивного развития новорожденного [29, 30]. Использование йодированной соли является эффективным и стабильным способом обеспечения адекватного потребления йода, однако только 70% населения во всем мире в настоящее время употребляют полноценно йодированную соль, поскольку во многих странах отсутствует национальная программа йодных добавок [30]. В настоящее время в нашей стране вынесен на рассмотрение проект федерального закона «О профилактике заболеваний, вызванных дефицитом йода», в котором обозначена обязательная фортификация пищевой соли йодом, а также изготовление из нее хлебобулочной продукции. Разработка данного законопроекта обозначила на государственном уровне значимость и повсеместную распространенность на территории РФ йододефицитных состояний [31]. Но до настоящего времени закон не внесен на рассмотрение в Государственную Думу Российской Федерации.
Потребление достаточного количества витамина D3 – еще один необходимый компонент полноценного питания. Группа авторов под руководством Aghajafari F. (международное исследование Канада – США) в 2016 г. опубликовала результаты исследования, в ходе которого оценивали D-статус у беременных путем анализа пищевого поведения, а также после самплиментации [32]. Оказалось, что, даже употребляя адекватную дозировку D3 , которую авторы указывают как ≥ 600 МЕ/сутки, 20% респонденток имеют лабораторно подтвержденный дефицит (согласно определению Эндокринного общества и остеопороза Канады, рекомендуемый уровень ≥ 75 нмоль/л). Схожие данные находят отражение в результатах исследований, проведенных в различных регионах Российской Федерации. Так, например, при обследовании жителей северо-западного региона у пациентов в возрасте от 18 до 70 лет установлено, что недостаточное потребление 25(ОН) определяется у 82,7% респондентов [33]. Подобные результаты получены среди жителей даже южных регионов, например в Ростовской области, где дефицитный по содержанию D3 рацион наблюдался у 82,1% обследованных [33]. В Чувашской Республике среди молодых женщин и мужчин в возрасте от 18 до 27 лет оптимальное потребление 25(ОН)D выявлено лишь у 6,4% обследованных [34]. Согласно результатам нашего исследования, дефицит потребления витамина D3 наблюдался у 310 пациенток (74,3%).
Мы проанализировали международные и российские рекомендации по применению витаминноминеральных комплексов во время беременности. Прием фолиевой кислоты рекомендуется в I триместре беременности и даже начиная с предконцепционного периода, без лабораторного контроля уровня в крови для предотвращения ДНТ. ВОЗ рекомендует ежедневно принимать по 400 мкг (0,4 мг) фолиевой кислоты в течение всей беременности [14]. Отечественные клинические рекомендации «Нормальная беременность» Минздрава России предполагают обязательную дотацию фолиевой кислоты в дозе 400 мкг/ сутки в течение I триместра, однако не затрагивают преконцепционный период [15]. Рекомендации Ассоциации специалистов репродуктивной медицины по прегравидарной подготовке отмечают также необходимость начала приема этой добавки за 3 месяца до зачатия как женщине, так и мужчине. Указывается, что у мужчин прием по 100 мкг фолатов в день снижает долю аномальных сперматозоидов на 3,6% [16]. Согласно данным FIGO, в I триместре беременности необходимо назначение по 400 мкг/сутки фолиевой кислоты с последующим увеличением дозировки до 600 мкг/сутки во II и III триместрах. Предполагается, что назначение фолиевой кислоты в течение всей беременности является мерой профилактики акушерских осложнений [23]. В связи с этим крайне важно назначение препаратов, инструкция которых предполагает длительный прием, т. е. на протяжении прегравидарного этапа и всей беременности.
В регионах, эндемичных по дефициту йода, в течение 3 месяцев до зачатия рекомендовано назначать препараты йода (женщинам в дозе 150 мкг/сутки, мужчинам – 100 мкг/сутки) [16]. Учитывая, что вся территория Российской Федерации отнесена к зоне йододефицита, оправдана повсеместная дотация этого элемента. Соотносятся с отечественными и рекомендации ВОЗ, согласно которым в целях нормального развития головного мозга и нервной системы плода, предотвращения случаев младенческой смерти и кретинизма в странах, где менее 20% домохозяйств не имеют доступа к йодированной соли, беременным необходима дополнительная дотация микроэлемента по 200 мкг/сутки [14]. Несколько отличны рекомендации FIGO (2018), согласно которым на прегравидарном этапе доза потребляемого йода должна составлять 150 мкг/сутки, а при наступлении беременности должна повышаться до 220–250 мкг и в период лактации до 290 мкг в сутки [23]. Отечественные рекомендации предполагают более низкую дозу калия йодида при беременности – 200 мкг/сутки [15].
Продолжается дискуссия относительно дозировки обязательной самплиментации D3 во время беременности. ACOG [35] рекомендует рутинные добавки во время беременности, в то время как МОМ рекомендует потребление по 600 МЕ/день, а ВОЗ [14] рекомендует беременным женщинам препараты витамина D при выявленном дефиците в дозе, соответствующей норме суточной потребности (НСП), т. е. по 200 МЕ/сутки (5 мкг/сутки). В клинических рекомендациях «Нормальная беременность» указывается, что беременной пациентке группы высокого риска гиповитаминоза D3 рекомендовано назначить пероральный прием D3 на протяжении всей беременности в профилактической дозе 10 мкг (400 МЕ) в день [15]. Однако, к сожалению, в данном документе отсутствует информация по необходимости коррекции установленного дефицита. Международные исследования демонстрируют, что дозировки 400–600 МЕ/ сутки не способны полноценно компенсировать недостаточность приема [36, 37]. Так, канадские ученые обсуждают вопрос о том, что регламентируемые нормативными документами добавки по 600 МЕ/сутки D3 во время беременности не позволяют компенсировать возрастающие потриместрово потребности организма, что особенно актуально при изначальном дефиците [37]. Необходимость персонифицированного подхода к дотации D3 отражена в рекомендациях по прегравидарной подготовке. FIGO (2018) указывает, что, помимо сбалансированной диеты (включающей потребление яиц, рыбы, печени), во время прегравидарной подготовки нужна дотация витамина D в дозе 600 МЕ/сутки; более высокий уровень требуется вегетарианцам, женщинам со смуглой кожей [23]. Согласно российским рекомендациям, профилактическая доза 800–1000 МЕ необходима всем женщинам, не входящим в группу риска D-дефицита/ недостаточности и планирующим зачатие [16]. ВОЗ предлагает назначать ее только в осенне-зимний период [14], однако территория Российской Федерации расположена выше 37-й параллели, что обусловливает недостаточную инсоляцию повсеместно. Подобные характеристики солнечного света не позволяют синтезировать достаточное количество витамина D в коже. На прегравидарном этапе при концентрации 25(ОН)D в сыворотке крови 20–30 нг/мл показан прием по 4000 МЕ/сутки холекальциферола в течение 7 недель (или 4 недель по 7000 МЕ/сутки), а менее 20 нг/мл – по 4000 МЕ/сутки на протяжении 14 недель (или 8 недель по 7000 МЕ/сутки). После окончания курса лечения концентрацию витамина D оценивают повторно: если она ниже 30 нг/мл, то лечение повторяют, если выше – переходят на дозу 800–2000 МЕ сутки [16].
Согласно рекомендациям по прегравидарной подготовке [21] со ссылкой на ВОЗ в преконцепционный период, показано потребление достаточного количества докозагексаеновой кислоты (по 200–300 мг/ сутки), что может быть обеспечено при включении в рацион рыбы (дважды в неделю), в том числе жирной, не чаще 1 раза в неделю (лосось, форель, сельдь, сардины, килька) [14]. Если женщина не ест рыбу, целесообразно включать в рацион яйца и молоко, а также принимать препараты, содержащие эйкозапентаеновую и докозагексаеновую кислоты, рыбий жир. В отечественных клинических рекомендациях «Нормальная беременность» Минздрава России указывается, что курящей беременной пациентке может быть рекомендован прием Омега-3-ПНЖК, так как это снижает риск спонтанных пороков развития и рождения маловесных детей [15].
Вместе с тем мировое научное сообщество все чаще посвящает работы проблеме полипрагмазии во время беременности [38]. Важно учитывать не только действие определенного компонента, но и его эффекты в сочетании с другими, особенно при условии физиологической гестационной иммуносупрессии. Согласно клиническому протоколу «Нормальная беременность», беременной пациентке низкого риска авитаминоза не рекомендуется рутинно назначать прием поливитаминов [15]. Отмечается, что в группе низкого риска авитаминоза назначение поливитаминов не снижает риска перинатальных осложнений. Однако беременной пациентке группы высокого риска авитаминоза может быть рекомендован пероральный прием поливитаминов на протяжении всей беременности, так как в группе высокого риска авитаминоза их назначение снижает риск перинатальных осложнений. Высокий риск авитаминоза определяется следующими состояниями: низким социальноэкономическим статусом, неправильным образом жизни, недостатком питания, особенностями диеты (вегетарианство).
Назначая комплексные препараты, необходимо принимать во внимание синергизм и антагонизм входящих в него компонентов. Научные исследования демонстрируют, что совместное назначение во время беременности фолиевой кислоты и Омега-3-ПНЖК способствует профилактике плацентарной недостаточности, пороков развития плода, тромбофилии у беременных [39]. Омега-3-ПНЖК и витамин D3 при совместном применении снижают уровень провоспалительных цитокинов и обеспечивают защиту от окислительного стресса [40]. Между активными фолатами, витаминами группы В и Омега-3-ПНЖК существует определенный фармакодинамический синергизм: дефицит активных фолатов негативно влияет на метаболизм ПНЖК, а недостаточность Омега-3ПНЖК приводит к нарушениям метаболизма фолатов [41]. Напротив, нельзя оставлять без внимания антагонизм компонентов в составе витаминно-минеральных комплексов. Примером отрицательного взаимодействия может являться одновременный прием кальция и железа, при этом всасывание железа в желудочно-кишечном тракте снижается на 50–60% [43]. Витамин С, особенно в присутствии железа, меди, витамина В1 , может окислять витамин В12 и превращать его в бесполезные или антагонистические аналоги. Предотвратить взаимное влияние антагонистов позволяет раздельный прием препаратов (в составе разных таблеток). Максимумы концентраций в крови антагонистов достигаются в разное время, что обеспечивает снижение вероятности развития отрицательных реакций [44].Таким образом, целесообразным считаем назначение так называемых базовых ВМК, содержащих только доказанно необходимые для беременных витамины и микроэлементы. Комплекс микронутриентов Витажиналь® Мама за счет своего базового состава необходимых компонентов является примером ВМК, составленного с учетом синергизма и современных научных данных, на которых основывается составление клинических и практических рекомендаций для медицинского сообщества. В состав данного комплекса входят фолиевая кислота, витамины D и Е, йод и Омега-3-ПНЖК. Назначение такого комплекса позволяет персонифицированно подойти к коррекции витаминно-минерального статуса беременной без увеличения фармакологической нагрузки на организм. С учетом того что польза докозагексаеновой кислоты (ДГК) на данный момент не вызывает сомнений для правильного внутриутробного и постнатального развития плода и играет роль в профилактике некоторых осложнений беременности, особенную важность приобретает назначение комплекса Витажиналь® Мама, в состав которого она входит. ДГК является одной из важнейшей Омега-3-ПНЖК для беременности, и ее назначение уже с ранних сроков способствует улучшению механизмов плацентации и снижению риска развития преэклампсии и плацентарной недостаточности [42].
Заключение
Чрезвычайно важным является оценка компонентного состава питания для адекватного обеспечения жизненно важных функций как женщины, так и плода. Полученные нами данные свидетельствуют о необходимости изучения индивидуального уровня потребляемых витаминов и нутриентов, что является основой персонифицированного подбора препаратов и доз необходимых элементов. Следует признать, что даже наличие доказанных постулатов, таких как признание всей территории нашей страны йододефицитным регионом, принятая всем медицинским сообществом связь врожденных пороков развития с дефицитом фолиевой кислоты и другое, не приводит ко всеобщему применению профилактических мероприятий как со стороны пациентов, так и со стороны врачей.
Комплексная оценка компонентного состава питания должна стать основой для составления индивидуального плана потребления витаминов, макро- и микроэлементов на этапе прегравидарной подготовки и беременности. Учитывая современную эпидемиологическую обстановку, разработка программ, которые позволят пациентам самостоятельно оценивать как физическую активность, так и фактическое питание, передавать информацию врачу – акушеру-гинекологу и в рамках дистанционного консультирования составлять персональную программу прегравидарной подготовки и беременности, является чрезвычайно актуальной. Кроме того, предложенный и апробированный нами подход имеет экономическую целесообразность, так как позволяет избежать большого числа определений уровня витаминов и элементов в организме, часто предлагаемых лабораториями в виде тестов в пробах крови. Для оптимального поддержания питания с этапа прегравидарной подготовки и во время беременности необходимо выбирать комплексы, максимально сбалансированные по количественному и качественному составу, а также наиболее соответствующие рекомендациям, принятым на территории РФ.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Все авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации.